Критик и литературный обозреватель журнала «Новый мир» Сергей Костырко на протяжении нескольких десятков лет знакомит читателей с современной литературой. В конце февраля Сергей Павлович приехал в Гродно, чтобы обменяться опытом с белорусскими коллегами. «Перспектива» расспросила московского гостя о том, кто, что и для кого сейчас пишет и какова судьба литературы в будущем.
– Сергей Павлович, ежегодно в свет выходят сотни новых книг. Кого из современных русских авторов, на ваш взгляд, стоит читать?
– Таких авторов немало. Естественно, очень много тех, кто пишет, чтобы продать. Детективы, женские романы, вампирские саги и так далее – это коммерческая литература. А есть собственно литература. Она довольно сложная, абсолютно не поверхностная, и читать ее для некоторых труд непосильный, но для людей, вовлеченных в литературную жизнь, – это воздух. Я могу назвать несколько имен. Естественно, это Виктор Пелевин, это Марина Палей, это Ольга Славникова, это Мария Галина, это Антон Понизовский и еще много, очень много авторов. Сейчас русская литература необыкновенно богата.
– Существует ли в современной литературе герой нашего времени?
– Образ героя в духе «делай жизнь с него» сейчас литература не предлагает. Нет у нее и антигероя. Литература перестает быть воспитателем в детском саду, который водит за ручку и говорит, что нельзя обижать младших и грубить старшим. «Делай жизнь»… Нет. Настоящая литература – это разговор с самим собой, возможность понять, кто мы и как жить. Вот вы читаете Толстого, он что там, героев дает? Там жизнь. Там размышления о жизни.
– Как сегодня развивается русская и белорусская литература? После распада Советского Союза они разошлись в абсолютно разных направлениях либо их по-прежнему что-то объединяет?
– Извините, может, я чего-то не знаю, но рискну высказать некоторые предположения. Понимаете, когда был СССР, армянские, белорусские, грузинские, литовские, русские, украинские и прочих национальностей писатели присутствовали в неком едином литературном поле, которое имело свой, причем достаточно высокий, уровень. Когда произошло размежевание и все пошли «по своим квартирам», оно исчезло. Казалось бы, всё равно остался один язык – русский (на нем пишет половина украинских и белорусских писателей), но вот этого поля не стало. А для нормального развития национальной литературы должна быть определенная плотность культурной атмосферы, так сказать, ее критическая масса. В России она осталась. Видно, что есть она и в Украине, – там сейчас просто потрясающая литература. Я не знаю, как в Беларуси. Честно говоря, думал, приеду и увижу, какая она, ваша современная литература.
Продолжение интервью с Сергеем Костырко читайте в № 18 Газеты "Перспектива" (от 10.03.2016).
