Мастерство писателя в том, чтобы быть услышанным. Не прочитанным, а именно услышанным, когда строки выходят за пределы книги, когда они повторяются вновь и вновь в разговорах, произносятся каждым вторым и звучат как универсальная истина. Мастер тот, чье имя уже не помнят, когда эти слова произносят. Так случилось и с фразой «Красота спасет мир» из романа «Идиот» Федора Достоевского. Задумывались ли вы, что означает она?
У Николая Заболоцкого есть такие строки:
…А если это так, то что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
Достоевский всегда писал о внутреннем огне. Он восхвалял красоту души человека, а к возвышению внешности относился со скептицизмом. Даже в «Идиоте» знаменитые слова звучат из уст человека, который их неправильно понял. Это и подчеркивает писатель. Непонимание красоты – вот в чем порок общества XIX века.
Но вот прошло два столетия. А изменилось ли что-то? Нет, скорее, усугубилось. Как часто вы слышите о том, что человек «занялся духовным развитием»? Как часто мы видим читающих людей? Как часто ходим в музеи, театры, на выставки? Готова поспорить, гораздо чаще встречаем тех, кто ходит в фитнес-клуб. И в этом нет ничего плохого, ведь здоровое тело, гармоничная фигура – это важно. Но что если сегодня забота о внешности переросла в культ? Что если она затмила истинные ценности?
Когда-то мне довелось работать в фитнес-клубе, который так и назывался – «Культ тела». Я готовила коктейли в фитобаре и каждый день общалась с десятками людей, приходящих на тренировку. Однажды в клуб зашла мама с ребенком. Она пошла в «качалку», а семилетняя девочка направилась прямиком к моей барной стойке, забралась на высокий стул и принялась со мной разговаривать. Она оказалась не по годам сообразительной.
Но интереснее всего было, когда мы начали играть. Помню, она сказала мне: «Я хочу стать детской писательницей. А еще я сама нарисую иллюстрации к своей книге. Ты умеешь рисовать? Хорошо». Мы играли в игру, когда каждый рисует закорючку на листе, потом отдает свой лист другому, и вы дорисовываете линии, чтобы получить узнаваемое изображение какого-либо предмета. Насколько же богатым было ее воображение! Из каждой линии рождалось множество образов, она придумывала не просто картинку, но историю: как будто уже писала свою «книгу».
Тогда я поняла: в этом ребенке красоты больше, чем в сотне людей, рассказывающих о том, сколько калорий они сожгли, сколько килограммов сбросили или насколько интенсивную тренировку провели.
