Слова Фридриха Ницше «То, что нас не убивает, делает нас сильнее» вряд ли можно использовать в качестве реального руководства к действию; это, скорее, пустая мантра для считающих себя сверхчеловеками. Нам, обыкновенным, больше подходит крылатое Козьмы Пруткова «Никто не обнимет необъятного». Но азбучные истины почему-то не всегда находят понимание в наших головах.
…Здоровяк интеллигентного вида лет примерно пятидесяти, сидящий напротив в троллейбусе, имеет очень измученный вид, будто неделю работает без отдыха и сна: осунувшееся лицо, склеры серого цвета, полные щеки подрагивают нервно... Явно перетрудился человек. Он общается по телефону, и его громкий преподавательский голос иногда срывается на сип:
– Пойми, не успеваю сегодня! Да, да, да! Господи, ну как же тебе объяснить… К семи часам? Нет, не получится… Всё, давай без истерик, очень прошу…
И так далее. Являюсь невольным слушателем и думаю с сочувствием: не иначе с женой объясняется, бедолага. Вот, думаю, совсем заездила благоверного нехорошая женщина. И в воскресенье ему покоя не даешь… Да ты погляди – третьедневочный паштет розовей, чем он! Эх-эх…
Измученный здоровяк обрывает разговор на полуфразе и нервно барабанит пальцем по стеклу массивных часов. Потом, словно очнувшись, с вялой улыбкой бормочет мне:
– Извините…
Да что уж там, понимаю. Он напряженно и нетерпеливо смотрит в забрызганное дождем окно, за которым желтеют уличные клены, напоминая осеннего марафонца из грустного советского фильма. Тот тоже пытался всюду успеть и непостижимым образом объять необъятное. Удалось или нет – ответ у режиссера Данелия.
За две остановки до метро мой спутник уже стоит у дверей и покусывает губы. Когда открывается дверь, не бежит – мчится по направлению к подземке. Я только с удивлением смотрю вслед. У самого входа здоровяк вдруг останавливается и отчаянно отмахивает рукой, словно решившись на что-то. Потом его поглощает толпа.
До моей деловой встречи остается еще порядочно времени, и я решаю перекусить в переходе. Минут через двадцать выбираюсь на поверхность и нос к носу сталкиваюсь с интеллигентным здоровяком. Тот преобразился волшебно: глаза блестят, усталости на лице как не бывало, щеки покраснели, и водкой разит от него за версту.
– Пойдем выпьем, дружище! – едва не хватает меня за рукав.
– Конечно, но не сегодня, земляк!
Вот он, подумал, наш традиционный выход из положения, когда ты загнан, замучен, заморен... И уже не надо никуда спешить, не надо оправдываться. А есть ли другая дверь? Полагаю, да. Нужны только душевное равновесие смириться с невыполнимым, воля – сделать посильное и ницшеанская сверхспособность отличить одну ситуацию от другой.
