Не знаю, как вас, а меня уткнувшиеся взглядом в смартфоны с айфонами пассажиры общественного транспорта, мягко говоря, раздражают. И таких большинство. Встретиться с ними взглядом – большая редкость. Вроде тут они и не тут, а в некоем виртуальном пространстве блуждают. Дневные лунатики.
Скажите, когда вы в последний раз видели человека с газетой в руках на скамейке, в троллейбусе, в метро? Уходящая натура. Он, ей богу, выглядел бы пришельцем из космоса. Репортеры на таком чтеце непременно бы сфокусировали внимание, а потом в заголовках изощрялись: «Человек – сенсация», «Архивная персона», «Объявлен в розыск». Но таких людей почти нет. Во всяком разе в публичных местах не замечены.
Тенденция, однако: чем явственней информационный бум, тем мелки ряды читательские. Если уж телерейтинги падают, то что уж говорить о газетно-журнальных тиражах. Недавно в литературном журнале «Неман» была опубликована подборка стихов гродненского поэта, сказочника, нашего активного внештатного автора Александра Слащёва. Но до чего же куцый тираж имеет издание – всего 3170 экземпляров.
Помню на журфаке БГУ уже в 80-е годы ходила шутка: журналисты газет не читают, они пишут в них. А вы знаете, ничего в этом нет смешного. Блага цивилизации, к которым можно причислить и интернет, нанесли по печатному слову довольно-таки сокрушительный удар. Там и сям утвердились блогеры как властители дум. Редакции газет в погоне за читателями, кинулись переформатировать издания, менять тематику, а журналисты-газетчики, в угоду ним спешно упрощать стиль и жанровые особенности, с первых строк, разжевывая, о чем пойдет речь в материале. Важно, мол, сходу завладеть читательским вниманием. А вот как удержать его – непростая задачка. Но, есть на то журналистские штучки: те же интригующие заголовки, подзаголовки, средства так называемой визуальной журналистики. Только ведь и современного читателя на газетной мякине не проведешь – стреляный воробей.
У коллег по перу нынче телетренд в подаче материала: сходу выпалить то, что им стало известно. Но даже не всякой телекартинкой сегодня подкупишь зрителя, не говоря уж о бумажном слове. Читательское доверие легко потерять, а завоевать неимоверно трудно. Таковы времена. Такова стилистическая палитра газетных полос. Картинка, и вправду, затмила слово. Вот говорят у поколения NEXT клиповое мышление. С ним, мол, уже рождаются его представители. Что ж, вполне возможно. Только ведь серое вещество и моих сверстников волей-неволей опоясал клиповый лишай. Мы почти перестали мыслить, анализировать то или иное социальное явление, давать ему авторскую оценку в публикации, брать на себя ответственность за нее и фактуру. Источник информации просит предоставить ему текст перед тем, как он ляжет на полосу. Мы ему потакаем. В нас в отличие от советских времен живет еще более осторожный внутренний редактор, этакий приземистый чеховский Беликов.
С учетом всех этих неприятных профессиональных обстоятельств, стоит ли удивляться тому, что печать утратила в наши дни былую массовость и влиятельность. А уж выражение, приклеившееся к ней в 1986 году с легкой руки корреспондента «Московского комсомольца» Евгения Додолева, что пресса – четвертая власть, и подавно сейчас можно считать архаизмом.
