Каждый виток истории оставляет в памяти следы тех событий, которые только на первый взгляд тебя не касаются. Ну, какое мне тридцатитрехлетнему, казалось бы, было дело до тайн лукавого форосского узника Михаила Горбачева, трясущихся рук Янаева, возглавившего ГКЧП, Ельцина на танке и Ростроповича с «калашом»? Того же Ельцина образца октября 93-го и слоновато-чудоковатого в выходках более позднего?
О происходящем тогда судить приходилось посредством телеящика и стопки газет, которые выписывала редакция районки. Телевизора у нас не было, вещала только радиоточка на стене в большом кабинете, где мы собирались на летучки и собрания. В памяти – нервная обстановка на следующий же день после понедельника 19 августа 1991-го. В отличие от некоторых других изданий того же статуса «Сельская новь» (предшественница «Перспективы»), как бы чувствуя рыхлую почву «гэкачепистов», проигнорировала вопиющий их глас в обреченном уже на развал Советском Союзе. Многое выветрилось из памяти, но вот тот мальчишеский эмоциональный заряд одного из коллег постарше по сей день вспоминаю. Его так воодушевлял тогда Ельцин со своей свитой, что едва ли не молил Бога дать сил ему продержаться и выстоять против, как он выражался, коммунистического режима. Удалось. Борис Николаевич не только устоял, но и громыхнул из танковых стволов по Белому дому в прямом эфире CNN. Происходило это на глазах у всего мира после того, как Съезд народных депутатов РФ и действующий законодательный орган Верховный Совет по воле Ельцина не пожелали прекратить свою деятельность. У парламента стояли те же самые москвичи, что в августе 91-го восхищались вожаком-демократом. Вот только жертв в этот раз было гораздо больше – не менее 158 человек и свыше четырехсот раненых.
Оглушенные призывами псевдодемократов люди в перестроечном угаре слепо следовали призывам «раздавить гадину», то есть Конституцию. Пропагандистская машина Запада работала без сбоев на Ельцина. СМИ пугали возвратом коммунизма, жутчайшей цензурой и даже сталинщиной. Обывателю внушали: худо будет не только Ван Ванычу, но и Джону с Жаном, всему западному сообществу, если Ельцин проиграет. За кордоном глаза закрыли на то, что тот грубо нарушил Основной закон, отдал приказ палить из танков по парламенту. Практически Верховный совет с Хасбулатовым и Руцким был обречен на поражение. В условиях однополярного мира и гегемонии США иначе и не представлялось. Для российских и, прямо скажем, политических элит постсоветского пространства эталоном справедливости, порядочности, демократических преобразований служили Соединенные Штаты. Вашингтонский обком тогда решал, как подобает хозяйствовать кремлевскому чину. Сегодня это кажется невероятно диким, но в ту пору балом в Кремле правили из-за океана. Чем-то напоминает нынешний варшавский политбомонд, не так ли?
И еще одна параллель с нашим временем. Практически совершенный Борисом Ельциным государственный переворот в октябре 93-го как две капли воды напоминает украинский в 2014-м. Зловещий сценарий написан как под копирку. По сути дела, на примере переворота 30-летней давности отрабатывались технологии захвата власти путем цветных революций в ряде постсоветских республик. Естественно, дурман сей горькой чаши не могли не испытать и белорусы в августе 20-го.
По политическим взглядам, откровенно говоря, в начале девяностых я тяготел к «демократическим силам» еще и в силу возраста. Лишь со временем пришло осмысление того, что, по сути, тогда мы прошли по краю пропасти. Спали розовые очки и выработался иммунитет против всякого рода «даров данайцев». Вот почему сегодня и мне есть дело до окаянных дней осени 93-го.
