27 января родился композитор, имя которого для нас сегодня равноценно понятию «классическая музыка». Вольфганг Амадей Моцарт. Знали ли вы, что Амадей переводится как «возлюбленный Богом»? И действительно, этот человек был как будто послан людям Всевышним, чтобы создать новую вселенную музыки и преобразить своим появлением мир искусства. Но что мы знаем об этом мире сейчас?
Я всегда воспринимала искусство как очень сложный язык. В нем нет алфавита, слов, текстов, но именно его мы порой понимаем лучше других. А всё потому, что искусство не о словах, и даже не о цветах или нотах – оно о чувствах. Ведь даже не умея рисовать, ты чувствуешь, что хотел сказать художник, когда смотришь на его картину, не умея танцевать, понимаешь сюжет балета, и не умея играть на скрипке, восхищаешься, слушая Моцарта.
В мою жизнь искусство проникло с самого детства. Я не только смотрела и слушала, но и сама рисовала и занималась музыкой. Но когда оказалась перед выбором, на кого идти учиться, пришлось расставить приоритеты. И вот – решила: буду архитектором!
А спустя два месяца учебы в университете поняла, что не могу без музыки. Помню, как пришла в деканат и спросила, есть ли где-нибудь в «главном техническом вузе страны» цимбалы. На свой вопрос получила бумажку с номером телефона и подписью «Ромуальд Яковлевич Пармон». Подумала: «Вот так имя», – и позвонила. А на следующий день уже пошла на репетицию оркестра. И вот представьте: там были и энергетики, и экономисты, и программисты, и дизайнеры, и строители. Но раз, два, три в неделю они приходили туда и на несколько часов становились баянистами, гитаристами, балалаечниками, домбристами, барабанщиками. А я – цимбалисткой.
Ромуальд Яковлевич оказался 78-летним мужчиной с жизнью, подобной многотомному сборнику рассказов о приключениях. Военное детство, разрушенный Минск, учеба в Политехе, сборка самолетов, преподавание механики, оркестр, гастроли, путешествия, музыка… Как много я узнала о жизни за эти пять лет в оркестре. И как много – о музыке! Джаз, классика, польки, вальсы, танго, романсы… В моей голове сейчас около 100 музыкальных произведений, и, поверьте, я помню каждое, потому что каждое стало для меня откровением.
Главное, что я поняла, играя в оркестре: иногда искусство, а особенно музыку, надо воспринимать вне времени. Ты можешь играть народную песню, сочиненную десять веков назад, или Баха, творившего в XVIII веке, Рио-Риту из 30-х годов XX века или Делайлу, написанную в 60-х. И вскоре, незаметно и постепенно, в твоем «современном» плейлисте, будь он на 90% состоящим из тяжелого рока или на 99% состоящим из поп-музыки, вдруг появятся Шуберт и Вивальди, вдруг ты начнешь ходить и напевать «Выйду ль я на реченьку» или «Валенки». Стираются границы жанров, стираются границы искусства. А может, оно безгранично?..
Включите Концерт № 23 для фортепиано Вольфганга Амадея Моцарта. И на полчаса забудьте о времени, в котором вы живете, и о месте, в котором вы прямо сейчас находитесь. Закройте глаза и послушайте. Почувствуйте. И поверьте: это есть настоящее искусство.
