От Нового года до Крещения – странное время, когда постпраздничное ожидание чуда еще не затерто серыми буднями, не убито поденщиной и вместе с повзрослевшими детьми ты самым удивительным и непостижимым образом продолжаешь верить в судьбу...
 
«Как будто будут свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба...» – шестьдесят с лишним лет назад молодой поэт Иосиф Бродский словно заглянул в наши теперешние, уже изрядно потрепанные и постаревшие души. В это январское время хорошо оставить суетные минские проспекты, приехать в Гродно и погожим днем прогуляться по набережной Немана от Нового моста до Старого замка, испытывая почти болезненное наслаждение от покоя, легкого морозца и тишины.
 
На противоположном берегу осталось детство: мощеная булыжником улица Мира, неохватные тополя во дворе, крыши гаражей, овраг... Пытаешься разглядеть безвозвратно ушедшее время, спрятанное под снегом, укрытое в заледенелом ивняке. Напрасно! Школьником младших классов я с такой же надеждой всматривался в правый берег, словно пытался увидеть себя – взрослым, другим. И тоже – морозный туман, туман...
 
В тот год – почти уверен, что это был январь именно 1982-го – Неман замерз стойко и мы с дворовой компанией мальчишек, взяв санки, решили перейти по льду на правый берег, где в Пышках, по общему мнению, были самые отчаянные горки в округе. За долгое отсутствие от родителей влетит, конечно, но это ничуть не страшнее, чем чувствовать под подошвами зимних ботинок сперва застывшую, а под ней – живую и бегущую толщу воды. В общем, кто не с нами – тот не пацан!
 
Где-то на середине Немана, на узкой тропке в снегу, с нами поздоровался двигавшийся навстречу мужик в толстых ватных штанах, валенках, с пешней и рыбацким ящиком на плече. Помню, улыбнулся с некоторым удивлением:
 
– Храбрые зайцы!
 
Еще бы! Трусливые сидят дома, помогают матери убирать облысевшую ёлку, а мы – только вперед! Я еще не знал тогда, переходя с приятелями спящий январский Неман, что мое счастливое детство действительно остается позади. Храбро шагал по льду в веселое отрочество, беспечно бросая на левом берегу спокойное время, которое совсем скоро назовут застоем. Время, когда «блат» и «сервелат» считалось удачной рифмой, мотоциклом «Ява» грезила передовая молодежь, о 130 рублях в месяц – рядовые инженеры, а не знать последний анекдот про Леонида Ильича было просто гнилым интеллигентским моветоном.
 
Анекдотичный Брежнев умрет в ноябре этого же года, положив начало конца советской геронтократии и всего советского вообще. После него будут скоротечные Андропов и Черненко, и очень скоро станет популярен черный юмор: «Дорогие товарищи! Вы будете долго смеяться, но наш народ опять понес тяжелую, невосполнимую утрату...»
 
...Если бы неманский рыбак шепнул мне тогда, что всего через десять лет СССР перестанет существовать, а компартия и  комсомол потеряют свою руководящую и направляющую силу еще раньше, покрутил бы пальцем у виска и рассмеялся. Да ты перебрал «чернил», дядя! А скажи мужик, что в обозримом будущем русские будут воевать с украинцами, пацаны затолкали бы его в лунку вместо наживки. Но он был бы прав, этот пророк из народа.
 
В былые годы, прогуливаясь зимним днем по набережной Немана, часто думал, почему мы так много рассуждаем о наших исторических ошибках и победах и так мало стремимся учить на них нашу молодежь? Примат – личное благополучие, персональный успех, зачастую вне общего, в отрыве от мировых тенденций и парадигм. Будь моя воля – заставил бы профессуру изобрести науку эррология и ввел бы ее профильным курсом во всех вузах страны. «Политическое и экономическое ошибковедение» – начиная с пятого класса средних школ. Или тут дело совсем в другом?
 
Да, в одну и ту же реку нельзя войти дважды, но, наверное, есть возможность перейти ее еще раз по льду. Как-нибудь зимой, когда лед на Немане будет крепким, пройду по нему в обратную сторону, на левый берег. Туда, в детство... Вернуться в прошлое нельзя и исправить ошибки тоже, но каждому подвластно малое: вспомнить, еще раз найти в себе заячью храбрость и забрать из юных лет все свои самые светлые и хорошие качества, которые оставил, собираясь во взрослую жизнь впопыхах.